Н.Леонов. «Впервые в Алай. Путешествие А.П.Федченко в 1871 году»

Перевал Тенгиз-бай

Ночь была холодная. В половине второго ночи Федченко, закончив приведение в порядок собранного за день материала и путевых записок, посмотрел на термометр — в палатке было 2,5 градуса тепла, а снаружи — около нуля. Палатки и трава вокруг них покрылись инеем.

Туго пришлось в эту ночь кокандским джигитам: у ташкентских была палатка, а кокандцам, спавшим под открытым небом, пришлось кутаться в свои ватные халаты. Большой костер развести было не из чего. Пастух принес немного дров, но дрова оказались сырыми.

— Надо бы вскипятить чай, — сказал Федченко,

— Дров сухих нет.

Федченко распорядился разбить один из ящиков. Разожгли костер. Горячим чаем немного согрелись.

Ночь провели на высоте более 3 тысяч метров.

Когда рассвело, место ночевки оказалось обширной пологой долиной, вытянутой по широте. К западу долина заметно поднималась. На юге возвышались горы метров на семьсот над высокогорной долиной, к северу горы казались более массивными. Вся долина была покрыта сочной зеленью, но летовок здесь не было: по давнему обычаю, травами Тенгиз-бая могут пользоваться только стада, идущие через перевал в Алайскую долину, на время остановки. Лишь однажды один киргиз разбил здесь свою летовку: он запоздал с перекочевкой, и в Алае его участок оказался уже занятым. Вот он и остался летовать на перевале.

— Три перевала ведут отсюда в Алай, — говорили Федченко. — Главный из них, Тенгиз-бай, лежит от нас прямо на юг, другой находится на западе— Каинглы, а третий — восточный, Кой-Джолы. Два последних перевала служат для прогона скота.

Последний подъем на перевале Тенгиз-бай оказался нетрудным. Тропинка вела к перевалу по мягкому травянистому и очень пологому склону. Какой легкой показалась путникам эта последняя, желанная ступень!

Вид с перевала поразил путешественников — перед ними открылась панорама исполинских снеговых гор.

К сожалению, ближайшие вершины закрывали часть великолепной панорамы. Надо было подняться на одну из этих вершин, чтобы окинуть взором возможно более широкое пространство, Федченко так и сделал. Он поднялся на одну из вершин, и глазам его, ►